Россия нашла уязвимое место Франции

С 24 февраля 2022 года в России привыкли к тому, что конфронтация с Западом — это всерьёз и надолго. География противостояния давно уже не ограничивается Европой, которая вместе с США и Великобританией охотно пошла на разрыв связей с Россией. Нас же больше всего интересует Франция — страна, которая имела больше прав на гегемонию в Европе, чем Германия. При этом в России в постсоветский период Франция считалась одной из конструктивных стран, выделявшихся на фоне восточных европейцев, традиционно выступавших с более жёстких позиций и следовавших в фарватере политики США и Великобритании. Тем не менее в настоящий момент отношения между Россией и Францией можно назвать откровенно враждебными. Как же это получилось? ▼ читать продолжение новости ▼ Главной причиной является недопонимание отношения политического класса Франции к России. Так, столь любимый в России президент Шарль де Голль, продвигавший концепцию «Европы отечеств», считал, что страны Восточной Европы, являвшиеся союзниками Советского Союза, должны были выйти из-под влияния Кремля, а России предлагалось войти в «Европу от Атлантики до Урала» лишь после отказа от коммунистической идеологии и «имперских притязаний». То есть традиционно для Франции Россия — это такой же противник, как Великобритания, США и Германия. Подобные же взгляды характерны и для современных французских политиков. Так, в декабре 2022 года Франсуа Олланд, бывший президентом Франции в 2012—2017 гг., дал интервью, в котором озвучил взгляд на Россию: «Перелом произошёл с возвращением Владимира Путина в Кремль в 2012 году. Он мечтал о воссоздании Советского Союза. Путин занял агрессивную позицию и стал ждать реакции Запада. Он был провокационным и агрессивным. Главным противником были (теперь) названы США… В то время (в 2014 году — П. М.) Владимир Путин искал сиюминутную выгоду. Он имел продвижение (на Донбассе) с помощью пророссийских сепаратистов, а не напрямую через свою армию, хотя были явные доказательства того, что русские были на Донбассе и что сепаратистам раздавалось российское оружие. Однако страх перед международной изоляцией означал, что Путин искал не окончательное решение войны, а скорее закрепление того, что он уже получил силой. Мы, таким образом, привели его к принятию „нормандского формата“, а затем отправились в Минск на переговоры. Таким образом, той ночью цель Путина заключалась в том, чтобы как можно позже отложить прекращение огня, чтобы получить максимально возможные территориальные приобретения. Он также хотел большей „автономии“ для (так называемых) русскоязычных регионов, которые, по его мнению, он мог однажды подготовить к аннексии».

eadaily.com